Ох.

Всю неделю не мог собраться с мыслями.. верней, не мог найти в себе силы написать короткую выжимку без лишних эмоций. Сейчас попробую.

За то время, которые прошло с момента последней записи, мы побывали в Валенсии, Куэнке, Теруэле, Сарагосе, Андорре, Жироне и Фигересе. Как раз в Фигересе, к сожалению, нашему путешествию суждено было закончиться. Не успели мы ни в Кадакес, ни понежиться на пляжах Барселонской области.. У Яны обнаружился тромбоз глубоких вен в ноге, как последствие перелома, поэтому последние испанские дни мы провели в госпитале Жироны. Не буду уже вдаваться в подробности, скажу лишь, что все было не так радужно, как в первый раз, но все равно на более высоком уровне, чем то, с чем доводилось сталкиваться в России.

Потом был сумасшедший день отлета: я никак не мог найти нужное лекарство в аптеках, из-за чего мы сильно опаздывали на самолет, попали в пробку (!) в Барселоне на площади Испании, где застрял двухэтажный автобус.. В этот момент у меня уже начинали дрожать руки: виза кончается, рейс у нас ночной, последний, должно быть, в этот календарный день, опаздывать нельзя, машина не заправлена, где пункт возврата в аэропорту я не знаю, а времени при всем при этом — полтора часа до вылета!

Сдали незаправленную машину, навернув лишний круг в аропорту и полиняв на 100 евро за 50 литров дизеля, кое-как добрались до терминала (с ребенком, женой на костылях и кучей сумок-чемоданов) и успели-таки на регистрацию. Дальше оказалось, что наш гейт самый дальний, а времени ждать помощника с коляской уже нет, так что Яне пришлось сквозь слезы и боль идти, наверное, с километр на костылях. Сказать, что это было ужасно — значит приукрасить ситуацию. Это был настоящий ад.

Потом была какая-то ерунда со сменой самолетов. Сначала всех людей, которые уже зашли в рукав, выгнали обратно в зал.. потом, через час-полтора ожидания, всех попросили спуститься вниз к автобусу, мол, меняаем самолет. Но в самолет снова никого не пустили, так как из-за каких-то бюрократических особенностей от людей потребовали заново пройти паспортный контроль. В этом месте к нам все-таки приставили человека с коляской, и сейчас кажется, что без иначе мы просто остались бы у выхода из автобуса: Яна к тому моменту уже больше никуда не могла идти.

Потом мы вернулись к гейту, так и не побывав на паспортном контроле (остальные же получили по второму выездному штампу в паспорта, и что им теперь с этим делать — непонятно) и еще через какое-то время наконец-то объявили посадку. Все снова погрузились в автобус, а нас посадили в подъемный кузов специальной машины для транспортировки инвалидов. Было немного жутко в тот момент. У Гарри к тому моменту начало кончаться терпение: бедный ребенок весь день ждал самолет, но после задержки в 4 часа он просто лег на пол и начал плакать. Не скандалить, а просто тихо плакать, потому что на часах давно за полночь, у него тяжелый рюкзачок, да и просто усталость после недели переездов скопилась.

Самолет был еще теснее, чем в прошлый раз (привет, Vueling, больше я вами никогда не полечу!), но перелет был довольно мягким и занял всего 4 часа вместо 5. Правда, наши беды на этом не закончились. Впереди была Россия, от которой мы сильно отвыкли, и с которой было слишком сложно смириться поначалу. Встретила нас родина в лучших традициях:

— Все сотрудники заняты, — сказала нам крупная женщина на вопрос, можно ли попросить кресло-каталку для Яны.

Позже оказалось, что багаж всего самолета не прилетел. Началась неразбериха, люди бросились ломиться в отдел розыска для написания заявлений, бранясь и ругаясь. Во всем зале выдачи багажа не было обнаружено ни единой лавочки, куда я мог бы посадить Яну на время разбирательств. Посадил ее на стульчик в кафе, а сам пошел пробиваться сквозь толпу. Кое-как удалось пробиться без очереди, объяснив ситуацию с женой и поимев не сочувствующие взгляды, а полные ненависти, в которых читалось «Вот хитренький, нашел лазейку!»

После долгого заполнения бумажек, я вернулся к Яне и обнаружил ее уже стонущей от боли: после таких адских прогулок на костылях ей нужно было, конечно, прилечь, а она отсидела 4 часа в неудобном самолете, а потом еще час на пластиковом стуле в кафе. Причем ни один сотрудник аэропорта не подошел и не спросил у нее, все ли с ней в порядке. Только работница кафе сказала:

— Когда будете уходить, задвиньте стульчик, хорошо?

Потом был таксист, который пожаловался, что он не выездной, но нашел лазейку и полетит в Египет через Беларусь. Еще он сказал такую фразу:

— Правильно, что мы у них Крым отжали! — «отжали», понимаете? И это не стесняясь того, что он знал, что рядом с ним сидит гражданка Украины.

И, наконец, родной город в подмосковье: желтая трава, грязные дома, неприветливые люди… Первые дни меня не покидало ощущение, что я попал в какой-то дурной сон, что все не по-настоящему, все как-то слишком утрированно, концентрация зла вокруг зашкаливает. Наверное, со сотороны кажется, что я сильно преувеличиваю. Вряд ли многие поймут меня, кто не пробовал пожить в цивилизованной стране. Я не имею в виду отпуск. Жизнь — это совсем другое: ты начинаешь ценить доброту и простоту людей, улыбаешься в магазинах и кафе и получаешь улыбки в ответ, перестаешь бояться за свою жизнь, возвращаясь вечером домой, перестаешь ждать подвоха, когда человек заговаривате с тобой на улице.. Ведь так и должно быть, разве нет?

Ну и последние новости, конечно, не добавляют оптимизма.

Так мы вернулись домой.

П.С. У кого пропадал багаж на обратном пути — долго потом он находился? У нас уже 4 дня без продвижений, а в чемодане скоропортящиеся лекарства, продукты, результаты рентгенов и анализов, которые пришлось делать заново…